Кумагерчик Елена с рассказом “Память рода” в 2021г. вошла в состав финалистов областного литературного конкурса “Белыя вішні і яблыні”, посвященного 100-летию народного писателя Беларуси Ивана Мележа с вручением Благодарности Гомельского областного отделения ОО “Союз писателей Беларуси”.
Кумагерчик Елена
ПАМЯТЬ РОДА
Посвящается моим дедушкам и бабушкам
Недавно мне исполнилось пятьдесят лет, большая часть жизни уже прожита. Пора оглянуться, что там осталось в прошлом, как жила, что делала, о чем мечтала, чего достигла. Ничего значительного. Сначала получала образование – школа, университет. Потом работала. Семейная жизнь – не сложилась. Были: чьи-то свадьбы, родины, крестины, юбилеи, похороны. И только последнее заставляло подумать о смысле жизни.
Но главным событием в моей судьбе считаю приход к вере, несколько лет назад я начала воцерковляться. Мы редко приходим в Церковь через радость и благодарность Богу, обычно – через скорби. Я пришла благодаря болезни. В то время, когда тело изнемогало, а душа ликовала от зарождающейся веры, ко мне часто стала приходить одна и та же мысль: — как жили мои предки, было ли в их жизни что-нибудь значительное, что они после себя оставили, и что останется после меня?
Попыталась составить генеалогическое древо, чтобы имена родственников вписать в книжицы-помянники для домашней и церковной молитвы. К великому сожалению мои тети и дяди, к которым я обратилась за помощью, с трудом вспомнили только три поколения, не считая ныне живущих. Родословное древо получилось не очень ветвистое, так как генеалогических глубин не достигла и родовитых предков не отыскала. Но, глядя на это чудо-дерево, где вместо листьев — имена, фамилии, даты, профессии, я подумала, почему мы так мало знаем о своих предках, разве это не интересно или не полезно для спасения наших душ? Ведь узнавая и анализируя их жизнь, мы можем научиться чему-то хорошему или хотя бы не повторять их ошибок, можем предположить, кто молится за нас, а за кого мы должны усиленно молиться, ведь они такие разные. Например, родители моего отца и моей матери разительно отличались друг от друга.
Один дедушка был рабочим, членом коммунистической партии, другой – зажиточным крестьянином, раскулаченным советской властью, который не по своей воле вступил в колхоз и отказался стать членом партии. Одна бабушка — шумная и бойкая, другая – тихая и смиренная. Один дедушка умер перед Великой Отечественной войной от туберкулеза, другой воевал и дошел почти до Берлина. Одна бабушка родила четверых детей, другая – восьмерых. И обе потеряли по одному ребенку.
Но больше всех мне запомнились дедушка Павел и бабушка Вера, мамины родители. Дед — высокий, красивый, с васильковыми глазами, с копной волос цвета золотистой соломы и с сильными натруженными руками. Когда он входил в избу, словно само солнышко вплывало вместе с ним – столько было света, тепла и надёжной защиты в его уверенных движениях и во внимательном, заботливом взгляде. Окончив церковно-приходскую школу, он по тем временам считался человеком грамотным. Каждый вечер надевал очки на кончик носа и читал Библию тихим, равномерным голосом.
Баба Вера — маленькая, хрупкая, в накрахмаленном ситцевом платочке, скрывающим две жиденькие косички, прихваченные гребнем на затылке; на загорелом лице морщинки-лучики возле губ и глаз. Она никогда не жаловалась на усталость и старалась всем угодить. Весь день они трудились, а вечером тихо и незаметно молились на кухне перед иконой Божьей Матери «Знамение».
Нас, внуков, было пятнадцать, и нам нравилось гостить у дедушки с бабушкой в деревне, где мы проводили почти все выходные и каникулы. Летом спали на душистом сеновале, а зимой нам стелили в большой комнате на полу или на печке.
Я и мои двоюродные братья и сестры очень благодарны дедушке и бабушке за их любовь и терпение. Они никогда нас не наказывали, дедушка мог повысить голос, но без раздражения, бабушка грозила хворостиной, но только для поддержания дисциплины.
Летом мы набегаемся, накупаемся и потом всей проголодавшейся гурьбой – за круглый обеденный стол. А на нем — рассыпчатая желтая картошка в пузатом чугунке, на сковородке шипит яичница «глазунья» с салом, в глиняном кувшине – теплое парное молоко, на тарелках из лозы лежат большие ломти черного душистого хлеба домашней выпечки, перья зеленого лука и пушистые веточки укропа – вкуснее еды для нас тогда не было. И это еще не все, за помощь на огороде или в поле бабушка одаривала разноцветной карамелью и ароматными пряниками.
Детские годы, проведенные в деревне – самое счастливое время в нашей жизни. Поэтому любовь к малой родине, где воздух чище, небо светлее, звезды ярче, трава выше, пение птиц громче и вода из колодца вкуснее, никогда не угаснет.
Но мы выросли, а дедушка и бабушка состарились. Первым умер дедушка от тромбофлебита. Врач сказал, что причиной было военное ранение в ногу. Хотя деду Павлу и исполнилось восемьдесят два года, но его смерть для всех стала неожиданностью, так как унесла крепкого человека, из семьи долгожителей, который никогда не болел и не обращался к врачам. А он чувствовал свою близкую кончину и обещал, что если до Пасхи не умрет, то все внуки на праздник получат подарки.
Но вместо подарков были похороны. Одни внуки несли деревянный крест и икону, другие – медали деда, венки и гроб. И когда похоронная процессия двигалась медленно и чинно во главе со священником, поющим «трисвятое», природа оплакивала нашего дедушку вместе с нами своими холодными снежными слезами. Бабушка Вера ушла из жизни в девяносто три года. Умерла она также тихо, как и жила.
Лишь с годами осознаешь безвозвратность потери, понимаешь, что недодал тепла и внимания, не доблагодарил за всё, что эти родные люди сделали для тебя за свою нелегкую жизнь, не дорадовал их на старости лет.
Нахлынувшее прошлое пробудило во мне желание вспомнить какое-нибудь завещание для нас внуков, кроме таких обязательных как уважать старших, хорошо учиться и честно работать. Например, запомнилось, что оба не любили брать взаймы, но сами охотно давали в долг и никогда никому о нем не напоминали, говоря, значит, тем людям деньги нужнее. И постоянно внушали нам, чтобы мы не брали чужого.
Дед Павел не любил рассказывать о войне, не хвалился наградами. На вопрос внуков: «Как там было на войне?», отвечал: «Плохо, люди друг друга убивали, сердца их ожесточались, появлялось желание мстить. До Берлина не дошел из-за ранения». И больше не добавлял ни одного слова. Но зато очень часто повторял: «Запомните на всю жизнь — никого не обижайте, грех это».
А бабушка Вера учила нас аккуратности, трудолюбию, гостеприимству и еще много чему хорошему. Например, что в каждой семье должна бережно храниться родовая реликвия, которая бы передавалась из поколения в поколение. Ею может стать — икона, серебряный крест с распятием, красиво изданная Библия, духовная картина, льняной поясок с вышитыми на нем словами молитвы, выбор большой, главное, чтобы эта вещь была полезна больше для души, чем для тела. Она также говорила, что пока ты жив, надо подготовить того, кто будет за тебя молиться.
И тогда после всех этих воспоминаний и размышлений я поняла, что главным завещанием моих предков – было духовное завещание: «Помни род свой и молись за него».